Вы будете смеяться — особенно те, кто узнает о данном факте впервые, а таких, как я полагаю, большинство: путеец Александр Александрович Бубликов действительно сверг последнего русского самодержца. Впрочем, давайте по порядку.
Саша Бубликов родился 4 мая 1875 года в Санкт-Петербурге в семье чиновника Министерства путей сообщения. Окончив частную гимназию, он поступил в Петербургский университет, но вскоре перешёл в Институт путей сообщения, по окончании которого продолжил обучение за границей.
Вернувшись на родину, Бубликов стал работать на строительстве ряда железных дорог.
Строительство и даже просто проектирование железных дорог в царской России были буквально Клондайком, причём почище заокеанского.
Где и как строить дорогу? Тут к инженеру-проектировщику выстраивалась целая очередь просителей с толстыми конвертами. Промышленники платили большие деньги, дабы железная дорога прошла рядом с их заводом или прииском. Большие деньги давали и городские Думы, чтобы их провинциальные города оказались связаны с центром.
А вот владельцы пароходств, наоборот, просили, чтобы железная дорога обошла их город. Так, к примеру, купец Попов, который имел на Суре пароходство из трёх десятков пароходов и сотни барж, за пару лет разорился после того, как параллельно Суре построили железную дорогу.
Инженер, строивший дорогу, сам заключал контракты с фирмами, которые поставляли оборудование для железной дороги от шпал и до паровозов.
Наконец, МВД поставляло рабочую силу на строительство железной дороги. Главное управление лагерей было создано при Сталине. Руководство же царского МВД до организации такой конторы не додумалось, тем не менее на строительстве всех больших дорог были заняты люди подневольные.
Первую большую железную дорогу Санкт-Петербург — Москва строили крепостные крестьяне, закупленные инженерами-железнодорожниками для этих целей у помещиков.
Транссиб от Урала до китайской границы строили солдаты и зэки, а далее, до Порт-Артура, добровольно-принудительно согнанные китайцы. Амурскую дорогу в 1908—1917 годах строили только каторжники, пригнанные со всей Сибири и даже с Сахалина. Мурманскую дорогу 1915−1917 годов строили пленные немцы и австрийцы, и несколько тысяч китайцев.
Понятно, что на железной дороге делались огромные состояния. Вот, к примеру, нищий студент Карл фон Мекк, окончив железнодорожный институт, за 8 лет работы на железной дороге, сколотил капитал в 11 миллионов рублей. И это при жалованье в 1500 рублей в год!
Его сын Николай Мекк в 1892 году стал Председателем правления Общества Московско-Казанской железной дороги. К нему и поступил на службу бедный студент Саша Бубликов. Не знаю, сколько Саша заработал миллионов за 11 лет службы у Мекка-младшего, но уже в 1912 году Бубликов пожертвовал 100 тысяч рублей Екатерининскому горному институту.
В том же 1912 году Бубликов становится Председателем Ачминдора (Ачинско-Минусинской железной дороги). В конце 1914 года Бубликов получил на строительство железной дороги две тысячи пленных немцев и австрийцев. И ещё 4 тысячи рабочих были наняты, сколько-то сотен работало зэков.
Увы, к весне 1917 года было проложено только 80 километров из 460 запроектированных, и то одной колеи. Миллионы, ассигнованные на строительство Ачминдора, исчезли бесследно. Остальные 380 километров достроили большевики в 1924—1925 годах.
Бубликову же было не до дороги. Он ударился в политику. В 1912 году Бубликов попал в IV Государственную думу, в составе Партии прогрессистов.
Оная фракция находилась где-то между кадетами («либеральная оппозиция царю») и октябристами (которые в целом были довольны итогами Революции 1905 года), и на словах поддерживала идею постепенных реформ.
За фракцией стояли крупные российские фабриканты (А.И. Коновалов, И.Н. Ефремов, братья Рябушинские), которые впоследствии в годы Первой мировой войны принимали активное участие в работе военно-промышленных комитетов.
26 февраля 1917 года (по старому стилю) в Петрограде начались беспорядки, в ряде мест полиция и казаки открывали огонь. Вечером 26 февраля председатель Совета министров князь Голицын решил объявить перерыв в работе Государственной думы и Государственного совета до апреля, доложив об этом Николаю II. В заранее подписанный царём для такого случая текст указа была вписана дата начала перерыва в занятиях Думы 27 февраля, с тем чтобы она возобновила работу не позднее апреля 1917 года. Высочайший указ правительствующего Сената о роспуске Думы немедленно был сообщён по телефону председателю Государственной думы М.В. Родзянко, а на следующее утро оглашён на официальном заседании Думы.
Однако руководство Думы не дремало. Вечером 26 февраля Родзянко встретился с Керенским и Чхеидзе в помещении Государственной думы. Родзянко «говорил по прямому проводу с фронтами», то есть глава Думы обсуждал с командующими фронтами возможность государственного переворота.
Родзянко и его коллеги по Прогрессивному блоку уговаривали генерала Алексеева присоединиться к перевороту. 26 февраля на совещании с членами императорского правительства в Мариинском дворце член Прогрессивного блока В.А. Маклаков выдвинул кандидатуру М.В. Алексеева на должность главы правительства с диктаторскими полномочиями.
Родзянко предложил великому князю Михаилу Александровичу совершить прямую измену своему державному брату и принять на себя верховную власть. Михаил от участия в подобном государственном перевороте отказался, но позвонить в Ставку согласился.
Великий князь Михаил Александрович просил М.В. Алексеева доложить императору, что он считает необходимым распустить Совет министров и назначить во главе правительства лицо, пользующееся уважением в широких слоях населения, поручив ему составить кабинет по его усмотрению. По мнению Михаила, таким лицом мог бы стать князь Г. Е. Львов.
Император Николай II передал брату через М.В. Алексеева, что все мероприятия, касающиеся перемен в руководящей команде, царь откладывает до своего прибытия в Царское Село. Император уведомил брата, что в Петроград отправляются войска в составе четырёх пехотных и четырёх кавалерийских полков.
Утром 28 февраля в Думе шли бесконечные дебаты. Не растерялся один Бубликов. Он подошёл к Родзянко и попросил его подписать заготовленное Бубликовым воззвание к железнодорожникам. Родзянко, не мудрствуя лукаво, подписал.
Взяв три грузовика с солдатами, находившимися около Думы, Бубликов отправился в здание Министерства путей сообщения.
28 февраля в 13 ч. 50 мин. Бубликов по всей телеграфной сети МПС отправляет телеграмму:
«По всей сети, всем начальствующим. По поручению Комитета Государственной Думы, я сего числа занял министерство путей сообщения и объявляю следующий приказ председателя Государственной думы: „Железнодорожники! Старая власть, создавшая разруху во всех областях государственной жизни, оказалась бессильной. Комитет Государственной Думы, взяв в свои руки оборудование новой власти…“ Член Государственной Думы Бубликов».
Через несколько минут вся Россия, или, по крайней мере, та часть её, которая лежит не дальше 10−15 верст от железных дорог, узнала, что в Петрограде произошла революция. От боевого фронта до Владивостока, от Мурманска до Персидской границы, на каждой станции получилась эта телеграмма.
Между тем до отречения царя оставалось ещё два дня.
28 февраля 1917 года Бубликов приказал остановить царский поезд, вышедший из Ставки в Царское Село. Именно Бубликов распространил ложную информацию о том, что железнодорожный путь возле Луги перерезан революционными войсками, и что путь на Петроград отрезан, тем самым направив царский поезд в Псков.
«Я сейчас же отдал распоряжение, чтобы его не пускали севернее линии Бологое — Псков, разбирая рельсы и стрелки, если он вздумает проезжать насильно. Одновременно я воспретил всякое движение воинских поездов ближе 250 верст от Петрограда», — воспоминал Бубликов.
В итоге Бубликову удалось задержать эшелоны с войсками, которые под командования генерала Н.И. Иванова были направлены Николаем II для подавления революционных беспорядков в столице. 2 марта эшелон генерала Иванова был загнан в тупик, а ему самому вручили телеграмму от Бубликова: «По поручению Временного комитета Государственной Думы предупреждаю вас, что вы навлекаете на себя этим тяжёлую ответственность. Советую вам не двигаться из Вырицы, ибо, по имеющимся у меня сведениям, народными войсками ваш полк будет обстрелян артиллерийским огнём».
Далее генералу было заявлено, что его действия могут помешать Николаю II вернуться в Царское Село: «Ваше настойчивое желание ехать дальше ставит непреодолимое препятствие для выполнения желания Его Величества немедленно следовать в Царское Село. Убедительнейше прошу остаться в Сусанино или вернуться в Вырицу». В результате генерал Иванов решил подчиниться.
Как видим, телеграмма Бубликова стала точкой невозврата в истории Российской империи. Кстати, о событиях в Петрограде Ленин в Цюрихе узнал только 2 марта. В тот же день об этом узнал и Сталин в Ачинске.
Понятно, что не Бубликов был решающей силой. Но именно он первым сказал «мяу».
Другое дело, что за его спиной стоял генералитет, а главное, сотни тысяч солдат резервных полков, принципиально не желавших попасть на фронт. Немного упрощая, скажу, что именно эти солдаты в феврале 1917 года свергли самодержавие, а в октябре привели к власти большевиков.
Даже интересно, те тысячи украинских солдат, которых ныне ВСУ готовит в тылу для «весеннего наступа», способны с таким же энтузиазмом, как резервные части в 1917-м, воспротивиться своей отправке в окопную мясорубку? Единственный сдерживающий фактор, похоже — «мы не сделали скандала — нам вождя недоставало».
28 февраля Бубликов взял МПС под полный контроль. 3 марта было образовано Временное правительство, в котором пост министра путей сообщения получил кадет Н.В. Некрасов. А Бубликову предложили стать Товарищем (заместителем) министра. Бубликов обиделся и стал в оппозицию Временному правительству.
В сентябре 1917 года Бубликов предусмотрительно перевёл своё огромное состояние в доллары США и убыл во Францию, а оттуда — в США. Увы, в США своих Остапов Бендеров вполне хватало, и Бубликов оказался не востребован. Уж лучше б ехал в Рио-де-Жанейро, где проживало два миллиона мулатов и все в белых штанах.